Author: tolik

Да, будут Шереметьево и слёзы.
Там встретят милые родные лица.
И обрядут реальность наши грёзы.
Сомненья прочь: летим в Москву, в столицу!

Накроют стол. Наполнят рюмки водкой...
Но мы пока летим над облаками
В комфортной и уютной обстановке.
Я в предвкушеньи встречи с дочерью, с друзьями.


03.08 1999

В мои былые времена,
В то время сварщиком работал. 
За вредность получал сполна:
Кефир и из других продуктов что-то.

Женитьба бросила меня
В пучину мелких разбирательств;
От – спать кто будет у окна
До разделенья обязательств.

Я на работе отдыхал,
На этой, так сказать, на вредной,
Поскольку вредным я считал
Мой тяжкий быт ”багрово-бледный”.

Я в синагогу не ходил,
А церкви предпочёл я баню.
Но часто Богу говорил:
“За вредность обложил б тебя я данью”.

На что Всевышний отвечал:
“На справедливость претендую.
Я компенсацией послал
Смотри жену тебе какую.

Возможно, с нею жить нервозно.
Да, напряжённо с нею жить.
Слегка, пожалуй, одиозна.
И силу может приложить.

Но в остальном-то безупречна.
И ты, как малое дитя,
Иль, как солдат, живёшь беспечно.
Кто обручил вас как не я.

Кто к Девизорову направил
Больного друга навестить.
А кто её с трудом заставил
Пойти к подруге сумку шить.

Подумал б лучше на досуге,
Напрасно чем гневить меня.
Не то я подберу супруге
Кем компенсировать тебя”.

01.01.1999

И вновь октябрь одарил нас бабьим летом
И всплеском чувств, как раннею весной;
Тепло на улицах и чувства разогреты,
Сердца в любви теряют свой покой.

И я в период этот от соблазна
Влюбиться не сумел себя сдержать.
Теперь и днём и ночью неотвязно
Лишь об одной о ней могу мечтать.

Отзывчивой, уступчивой и скромной,
Способной лаской напряженье снять,
С душою доброты огромной;
Пусть не цветок, но ягодка опять.

19.10.1997

Рождение в Баку и корни из Одессы
Соединились в нём в чудесный симбиоз:
Прекрасный муж, отец, как друг он интересен.
За что б ни брался, делает всерьёз.

Всерьёз, лет в двадцать пять, свои стопы направил,
Внезапно, к Северной Пальмире, но не зря.
Своей полжизни, скоро, посвятил он Ане.
О свадьбе золотой задуматься пора.

А, если видел кто-нибудь его работы,
Да не о стенах я, о дочках говорю,
Тот ясно понимал: что без любви, заботы
Никак нельзя взрастить такую красоту.

Да и руками мастер он создавать творенья.
К тому ж сотрудничают руки с головой.
Они чутки, нежны, приводят в восхищенье.
Отделаться от них нельзя одной строфой.

Раз очевидцем был, как Вова шкурил стены:
Ложбинки, бугорки оглаживал рукой.
Не видел более я эротичней сцены.
Боюсь не каждый муж умеет так с женой.

Не странно мне: смотрю на человека,
По-настоящему он другом здесь, в Нью Йорке стал,
А впечатление, что знаемся полвека.
Своей душой мою, как-будто бы обнял.

Рождён трудягой, сделано немало.
Семья в награду. Да, грудь не в орденах.
Но двадцать лет спустя не выглядит устало
И спорятся дела, когда он при делах.

Уверенно скажу: его мечты я знаю.
Озвучу лишь одну; и всем б вам так мечтать.
За исполнение её бокал я поднимаю:
Прапредками ему с женой любимой стать.

27.01.1997-27.01.2017

Однажды очень влажным летом
Я познакомился с Поэтом.
В компании была его жена.
Она же друга моего сестра.

Взрастили чудных двух ребят.
Теперь над внуками корпят.
Дружу с прекрасными людьми.
Всем, что ценю наделены.

06.09.1996

Из разных городов и весей,
Уже из разных даже стран,
В Нью Йорке встретились мы вместе.
Нам новый старт для жизни дан.

В страну рабов и эмигрантов,
В стране, где собран наций цвет,
Мы привезли свои таланты,
Надеясь, что цены им нет.

Но здесь давно на всё есть цены.
Будь ты еврей или калмык.
Будь сам земляк ты Авиценны.
Английский должен знать язык.

Дороги в Рим ведут, как бают.
Язык до Киева домчит.
Молва худая в гроб вгоняет,
А добрая ведёт в Syrit.

И вот, мы, господа и дамы,
Сидим за партами опять.
А Женя нам твердит упрямо:
"Начнём глаголы повторять".

Она приходит в умиленье,
Когда мы выучим урок.
Дай Бог, всё больше наслажденья
Весь класс ей предоставить смог.

Хоть быть не может Женя строгой,
This English teacher is the best.
Нам повезло, что на полгода
Мы этот выбрали ликбез.

А мне так повезло подавно:
В Москве об этом не мечтал.
При этом всё не тайно, явно,
Случайно двоежёнцем стал.

Пройдут и месяцы и годы.
Устроит каждый жизнь свою.
Так хочется, чтобы невзгоды
Не тронули ничью семью.

Так в жизни не бывает, знаю.
И исключения не жду.
Я просто счастья всем желаю. 
Без исключенья. I wish you!


15.07.1996

Твои глаза о многом говорят.
Внимать им для моей души отрада.
Печальные и добрые, лукавостью блестят.
Но вспыхнут гневом, если это надо.

А жизнь ведь разноцветием полна.
И вся палитра нашей жизни сложной
В твоих глазах всегда отражена.
И оттого они так искренне не ложны.

Отзывчивы, в реакции быстры.
Мне повезло- сумел такие встретить.
Не предадут, уверен я, они.
Им хочется взаимностью ответить.




01.08.1995

Друзья! Прошу у вас вниманья.
Такой уж выдался денёк,
Что просто обойтись молчаньем-
Судьбе свой выразить упрёк.

Судьба ж ни в чём не виновата.
Судите: сорок лет назад
Явились свету Вова с братом;
Теперь кто этому не рад?

Напомнить мне позволь, Садритский,
Твои с рождения шаги,
Которые, хоть путь не близкий,
Но к юбилею привели.

“Москва! Как много в этом звуке…”
Да, здесь ты бегал нагишом.
Потом в Уфе ты грыз науки.
Догрыз же их над Иртышом.

Омск! То особая страница
Из Вовы книги бытия.
Ты там женился на девице.
И там родился сын Илья.

Оттуда ездил на шабашки:
На Сахалин и в Казахстан.
Родился, видно, не в рубашке;
И часто пуст бывал карман.

Кем ни пришлось ему трудится,
Работы не боялся он.
Но нужен был размах столицы.
И вновь москвич стал москвичом.

Москва диктует поведенье.
Кто крутится, тот “на плаву”.
Ленивым, нерадивым – тленье.
Садритский ж вёл свою игру.

С судьбой, кто яростно не спорил,
С рутиной не боролся кто,
Тот не писал страны истории,
Тот не менял в ней ничего.

Володя по натуре воин.
И далеко не рядовой.
Что заслужил, того достоин.
Всего добился головой.

И в этот вечер, нет сомненья,
Немало добрых слов о нём
Услышим здесь в честь дня рожденья.
За Вову -юбиляра пьём!!!

10.04.1994